Потрясающая статья о современной Киргизии:

Кыргызстан современный: Волки и Овцы
В связи с антрактом ошских событий, Правительство объявило о начале парламентского забега. Радикалы и социалисты стремятся затмить друг друга. Предвыборная агитация в основном сводится к двум проверенным и безошибочным конькам: Нация и Религия, точнее национализм и политизация ислама, об этом обязательно, но в следующий раз. Между ними проблескивают в речах претендентов клятвенные обещания создать электоральной биомассе рабочие места, понастроить заводы, фабрики, школы и т. д. Насчет школ похвально. А вот рабочие места, заводы и фабрики? Кто, кому и на что будет создавать и строить?

Рабочие места для кого? Для отгонных животноводов, дворников, грузчиков, уборщиц, безработных во втором поколении чернорабочих? Кто будет строить: турки, китайцы, корейцы на их же средства в лучшем случае? В худшем — заплатим натурой, например золотом. Слов нет, это тоже путь, хотя и тупиковый. А работать будут тоже турки, китайцы, корейцы? Тогда, господа, не ту страну назвали Турцией, Китаем, Кореей.

Основной, коренной, кардинальный вопрос кыргызской нации, ее парадокс и драматизм не в отсутствии полноценной политической элиты, яркого, харизматичного лидера и т. д., а в делении общества на две донельзя неравные части: осознающей и неосознающей. Примерно 20% государствообразующего этноса — современные люди, с соответствующей ментальностью, мировоззрением, ясной национальной самоидентификацией и прочей необходимой атрибутикой. 80% — тупо застряли в Азиатском Средневековье. Причем непросвещенные объявляют манкуртами просвещенных. У народа есть голова, местами очень и очень светлая. Мне доводилось иметь дело и с кыргызскими (кыргызами) учеными, преподавателями, инженерами, очень немногочисленными профессиональными промышленными рабочими, и с их зарубежными коллегами. Заявляю ответственно, иных кыргызов-профессионалов не найдешь больше нигде в мире. Это факт. Но есть и другой факт, печальный. У кыргызского общества нет развитого тела. Оно, как будто, застыло в каталептическом оцепенении 15-16 веков. Глубокий, но буйный летаргический сон.

На самом верху политического истеблишмента, даже госпожа Президент, искренне полагают, что политика, то есть декреты и указы, творит экономику. Традиционно наоборот: экономика, то есть рынок покупает, а в некоторых случаях создает необходимые государственные институты власти в соответствии с потребностями существования гражданского общества. Это мировая экономическая классика. Читайте Макса Вебера, господа. Родоначальника теории рациональной бюрократии. Человека, который еще в начале 20-го столетия впервые масштабно, ясно и четко обосновал связь экономики, политики и религии. Политика, безусловно, дает экономике шанс, но не создает ее. Разруха в головах политической элиты порождает политический хаос, который, по сути, есть отражение стагнации экономической. Рыночные институты в полном соответствии со степенью своей развитости актуализируют феномен подходящей модели демократии народного тела.

Без образования среднего класса государства в Кыргызстане не будет. Голова с успехом может себя применить в любой точке планеты. Тело накрепко привязано к земле. Животновод в лучшем случае ассимилирует с региональным соседом. В худшем — исчезнет. Народ начинает это понимать, но до странности однобоко: дайте нашим детям высшее образование. Господа, будущие депутаты, это — следствие отсутствия государственного представления о необходимости национального промышленного класса. Программы на сей счет есть. Предоставлялись также и гранты. Германией, к примеру. Создавались даже адаптированные обучающие центры с использованием базовых элементов немецкой профессионально-технической школы — «Berufsschule» — некоего гибрида нашего колледжа и лицея, конкретно в Токмаке. Но потом как-то не до этого стало. Все активно занялись политикой, которая у нас, как известно, делает экономику. Сделала раз, сделала два, сделает …

У Чингиза Айтматова в романе «И дольше века длится день» в самом начале есть такая фраза: «А наши боги — они живут рядом с нами…. Их никто из нас не видит, никто не знает, и не положено, не полагается каждому встречному Мыркынбаю-Шыйкымбаю руку совать: здорово, мол, как живешь?» Удивительно, но именно с начала 80-ых, после выхода романа в свет появились новые социальные «термины» национальной этнопсихологии — мырк и не-мырк. Вначале они имели хождение среди читающей публики, в основном молодежи. Затем распространились практически во всех слоях населения. К ненормативной лексике их не отнесешь — не инвектива.

С другой стороны, рождению своему они обязаны глубинным пластам современной классической литературы. Мырк — это тотальная и беспощадная, все пожирающая необразованность, со всеми прелестями социальных последствий. Речь идет не об образовании, а именно образованности. Как только иной академик начинает рассуждать о вселенском величии кыргызов, о том, что, по крайней мере, все монголоиды произошли от кыргызов, те в свою очередь от Манаса, а последний прилетел не иначе как из Космоса, перед нами махровый мырк. Поймите же, наконец, спекуляция на эпосе, пусть даже и самом большом, идеологии и рынка не создаст, хлеба, и работы не добавит.

И наоборот, иной сельчанин из отдаленного кыргызского аила, слабо говорящий на русском языке, по общепринятым меркам без всякого образования, мырком его, ну не как ни назовешь. Так, что «МЫРКСИЗМ» — основная проблема кыргызского общества. Именно отсюда берет начало неистребимое стремление мырков упростить сложную и многомерную ситуацию, провозглашая вандализм своим национальным менталитетом. Люди с неандертальским уровнем культуры мышления и рефлекторной тягой горных боевиков к погромам и беспорядку пытаются добиться превосходства только потому, что им отказано в равенстве. Это напоминает театр теней Платона: образ людей в пещере. Сидящие в пещере не видят того, что за ее пределами, но перед ними мелькают определенные образы, тени, которые могут дать некоторые представления о том, что происходит за пределами пещеры.

Основа государственности — человек. Ни МВД, ни ГСНБ, ни библиотеки и музеи, ни прочий инвентарь механической природы, а именно человек, такой, какой есть, другого не дано.

Государственная тайна этнократической политики кыргызского общества заключается не в генетическом радении за собственный этнос. Это внешнее проявление социальной мимикрии. Смысл в другом. В глубокой и органичной внутренней связи национализма с коррупцией как системой горизонтальных кланово-территориальных родственных связей. Президенты приходят и уходят. Но, десятилетиями отработанные схемы, каналы и источники поступления и распределения теневых финансовых потоков гармонично вписываются в вековую систему родства. Каждый четко знает: кому, чего и сколько. Как дележка мяса — «устукан» в застольной трапезе. Отсюда нежелательность появления в той или иной административной структуре чужака, пусть даже и родственного этноса, что практически всегда влечет за собой потерю определенной порции прибыли. А это сказывается на объемах поступления и распределения денежных средств всего клана.

В итоге мы имеем на госслужбе чванливое существо с откормленно-лоснящейся физиономией кыргызского чиновника, которую и за день ни на каком мерине не объедешь. Новая историческая общность людей, дорогие мои соотечественники.

Так что, националистические лозунги типа «Кыргызстан для кыргызов, а все остальные в нем квартиранты» имеют свое вполне земное и здравое финансовое обоснование. Смешно другое, ЕСЛИ автор вышеупомянутого перла, Тверской педагогический историк Адахан Мадумаров — кыргыз, ТО Я — король Франции Людовик XIV де Бурбон «Ясно Солнышко», не иначе.

Есть ли хоть одна националистическая партия, способная ясно сформулировать четкую повестку дня в соответствии с экономической разрухой и бегством мозгов в качестве угрозы потери независимости Кыргызстана?

А в остальном все хорошо, прекрасная маркиза. Обычная картина постсоветской азиатской демократии: народ мыкается от бесправия и нищеты, но не может объединиться, и навести порядок, потому как «мырксизм» крепчает, а впереди алеет заря, заря парламента трех десяток — 10.10. 2010

Владимир Фарафонов
18.09.2010

Автора статьи упекают за решётку те самые мырки, о которых он пишет и которым не по нраву оказалась трезвое объяснение.